Глава 7. Потревоженная Вселенная.

Сомнения наваливаются на меня как-то сразу. Я редко задумываюсь об отдельных аспектах того или иного вероис­поведания, но часто ловлю себя на вопросах, свя­зан­­ных со всей структурой веры в целом.

Вспоминаю, например, как я стоял в супер­­­сов­ре­мен­ном здании аэропорта Денвер, наблюдая за спеша­щими дело­вы­ми людьми в строгих костюмах. При­жимая к груди порт­фели, как оружие, они на какую-то минуту задер­жи­вались в кафе, чтобы наскоро пере­кусить, вы­пить чашку кофе и уст­ре­­миться дальше в своем беге. “Интересно, — размыш­лял я, — а хоть кто-нибу­дь из них ког­да-нибудь задумы­ва­ется о Боге?”

Большинство христиан верит в странное учение о пара­л­­­­­лельных вселенных. Только задумайтесь над этим. Есть две вселенные. Одна из них — это стекло и сталь, доро­гая одежда и кожаные бриф-кейсы, запах свежемолотого кофе, совре­мен­­ные автомобили и реактивные лайнеры. В другой же обитают ангелы, действуют зловещие и мрач­ны­е поту­сто­ронние силы. Где-то там, в этой вселенной, нахо­дят­ся рай и ад. Материальный мир можно пощупать рука­ми, его можно увидеть, оглянувшись вокруг. Но осо­з­нать се­­бя граж­да­на­ми иного, невидимого мира мож­но лишь верой.

Иногда для меня эти два мира сближаются, и эти ред­кие моменты питают мою веру. Вспоминаю, как я пла­­­вал в маске с трубкой в теплой океанской воде у кро­м­ки корал­лового рифа. Подо мной был целый мир, пора­жа­ющий много­о­б­разием самых диковинных форм и ярких цветов. Эта картина приблизила к Тво­р­цу, обитающему в ликующей красоте земного бытия. Не могу забыть случай, когда жена про­с­тила мне то,­ что не заслуживало проще­ния, и это тоже послу­жило наглядным представлением о Божест­венной благодати.

Да, бывают такие минуты. Но вскоре отравленная атмо­сфера материального мира вновь поглощает меня. “Сек­су­альная привлекательность! Власть! Деньги! Успех! Вот, что по-настоящему важно в этой жизни, — слышу я со всех сто­­­­­рон. — Именно это, а не простоватые и баналь­ные по­уче­­ния Иисуса в Нагорной проповеди.” Для меня, жителя пад­шего мира, сомнения — это, скорее, забывчивость, а не уход, не отказ от веры.

В отличие от большинства людей в рождественские дни я не испытываю сентиментальной ностальгии. Я был совсем маленьким, когда буквально за несколько дней до Рож­дест­ва умер мой отец, и это горе навсегда окрасило в тем­ные то­­­­­­­­­­на все мои воспоминания о рождественских праздниках. Навер­ное, поэтому меня не трогают рож­де­ственские спек­так­­ли и наряженные елки. Но при всем этом Рождество напол­няется для меня все большим и большим смыслом — преж­де всего это ответ на мои сом­нения, лекар­ство от забыв­чивости.

В Рождестве два мира сливаются воедино. Прочи­тайте Библию и учебник истории одновременно и вы увидите, насколько они не совпадают в плане описания ключевых событий. В учебнике расска­зы­вает­ся о блеске цивилизации древнего Египта и возведенных при фараонах пирамидах; в Исходе же названы по именам две рабыни-еврейки — пови­­ва­льные бабки, но при этом не упомянуто имя фара­она. Учебник говорит о дос­тижениях греческой и римской ци­ви­лизаций, Библия же упоминает о них вскользь, чаще все­го негативно. Вели­кие древние империи представлены лишь как фон в общем контексте деяний Божиих среди евреев.

Но в этих книгах нет разногласия, когда речь заходит об Иисусе. Утром я включил компьютер, и на нем выс­ве­ти­лась сегодняшняя дата: убедительное дока­зательство того, в чем еди­но­душны Евангелия и учебник истории — как бы вы ни трактовали это событие, рож­дение Иисуса Христа имело такую значимость, что поделило историю человечества на две части. Все, что случи­лось на на­шей планете, все события человеческой истории про­изош­ли либо до, либо после Его рождения.

Почему Спаситель явился в наш мир? Богословы скло­н­ны отвечать на этот вопрос с человеческой точки зре­ния: “Он пришел, чтобы показать нам, каков Бог; по­ка­зать, ка­ким надлежит быть людям; отдать Свою жи­знь в жертву за нас”. Однако, наверное, это еще не все. Мне не дает по­­коя мысль, что инкарнация, Боговопло­щение, имело помимо все­го прочего и иной, вселенский, смысл.

Бог любит сотворенный Им мир. Эта любовь явлена во всем — в расщелинах скал, где блистают тонкие крис­тал­лы; в окру­жающих Венеру облаках; в изобилии жизни в океане (где обитает до 90 процентов всего живого). Книга Бытие ясно сообщает, что состоявшийся акт творения дос­та­­вил Богу отраду.

Но в тоже время произошло грехопадение и это со­бы­тие принесло разделение между Богом и сотворенным Им миром. Это разделение наложило отпечаток на все повест­вование Ветхого Завета. Моисей, Давид, Иеремия и другие смелые богоборцы не раз обращались с обви­нением к небесам: “Господи, не ведаешь Ты, что здесь происходит!” Наиболее откровенно высказался Иов: “Разве у Тебя плот­ские очи, и Ты смотришь, как смо­т­рит человек?”

Отчасти они были правы, и Бог подтвердил эту пра­воту Своим решением посетить Землю. Автор Послания к Евреям констатирует, что, как это ни парадок­сально, Ии­сус стал “во всем подобным нам”.

Инкарнация свершилась по многим причинам, но, несомненно, одна из них заключалась в том, чтобы ответи­ть на брошенное Иовом обвинение: “разве у Тебя плотские очи?” Да, именно так.

Гражданин видимого мира, я хорошо знаю, нас­ко­ль­ко трудно сохранить веру в мир иной, невидимый. Рож­дест­во наглядно напоминает о той борьбе, которой сопро­вождалось решение Господа обоих миров очело­вечиться и жить по законам одного из них. В Вифлееме два мира сошлись воедино. Это кардинально изменило всю ситу­а­цию человечества. Изменились отношения между дву­мя мирами. То, что Иисус намеревался совер­шить на пла­нете Земля, открывало Богу возможность для раз­ре­шения всех разногласий в обоих мирах. Неуди­ви­тель­но, что ан­гельс­кий хор грянул ликующую песнь, потревожив не только нес­кольких пастухов, но и всю вселенную.