Глава 25. И рухнула стена.

Для того, чтобы понять, почему бывшие коммунис­­тические стра­­ны с такой готовностью распахнули двери христи­анству пос­ле крушения марксизма, необходимо обратиться к свиде­тель­­ствам тех верующих, которые в трудных обстоятельствах тоталитарных режимов сохра­няли верность своим убеждениям. Они также сос­тавляют часть неизвестной истории крушения коммунизма.

Восточная Германия — одна из немногих восточно­евро­пей­ских стран, в которой протестанты составляют больш­инс­тво на­се­ления. Сорок лет Церковь искала воз­мож­­ности служить “гра­д­у Божиему” в стране, которая официально жила в “мирском граде”. Пос­коль­ку такие сред­с­тва служения и проповеди, как телевиде­ние и радио, были для христиан закрыты, Церковь направила свои силы на служение наиболее нуждающимся членам об­щест­­ва, особенно инвалидам. Христиане также регулярно соби­ра­лись для богослужений и совместных молитв.

“Царство Божие внутрь вас есть,” — говорил Иисус. Тем не менее на протяжении всей своей истории Церковь постоянно испы­тывает искушение входить в союзы с мирской властью. На­пример, в США Церковь испытывает такое искушение сегод­ня, все чаще и больше обращаясь к вопросам поли­ти­ческим, чем духовным. В такой стране, однако, как Восточная Германия при коммунистическом режиме подобной возмож­ности просто не бы­­ло, ибо у христиан отсутствовала, так сказать, “властная ос­нова”. Единственной силой, которой они обладали, была сила любви и молитвы.

Тем не менее когда, наконец, настало время решитель­ных пе­ре­мен в странах Восточного блока, именно Церковь возглавила мирную революцию. Жители Восточной Герма­нии вспоминают 9 октября 1989 года как die Wende, “поворот­ный момент”. Навер­ное, не случайно, что важней­шее событие, послужившее отправ­ной точкой глобальных перемен, произошло в Лейпциге, на роди­­­­не Реформации, где в шестнадцатом веке проповедовал Лю­тер, а в восемнадцатом — исполнял на органе свои произве­дения Иоганн Себастьян Бах.

В течение 1989 года четыре церкви Лейпцига (в том числе и Thomaskirche Баха) каждую неделю собирались по по­не­де­ль­никам на молитвенное собрание. За семь лет до этого, в 1982 го­ду, пастор Кристиан Ферер предложил своим при­хожанам со­би­ра­ться вместе и молиться за общество и мир в целом. Ис­пол­­­­­­ня­­лись старинные лютеранские гимны, пасторы обращались к собранию, держа в одной руке Библию, а в другой — свежий но­мер газеты. Совершались общие молит­вы. Таким образом хрис­тиане стремились дать надежду на свободу угнетаемым немцам Вос­точной Германии. Вначале эти собрания посещали всего несколько десятков христиан.

Постепенно число участников молитвенных собраний на­чало расти. К ним присоединились не только верующие, но и политические диссиденты и простые граждане. Церковь была тем единственным местом, где коммунистическое государство до­­пускало свободу собра­ний. После собраний люди не расходи­лись по одиночке, но вместе шли по темным улицам старого го­ро­да, держа в руках зажженные свечи и хоругви. Это была са­­­мая мягкая форма протеста. С тех пор практически каждая демон­стра­ция протеста в стране начиналась с молитвенного собрания.

В конце концов, средства массовой информации Запа­да обратили на это внимание. Теперь встревоженные ком­­мунисти­­ческие руководители размышляли о том, как искоренить мир­ные марши. Тайная полиция окружала церкви, иногда ее агенты на­падали на демонстрантов. Но их число в Лейпциге росло все больше и больше. Вначале это были сотни, тысячи, за­­­тем численность демонстрантов возросла до 50 000 человек.

Пастору Вонненбергу из церкви Св. Николая пришлось взять на себя довольно необычную роль лидера этого дви­жения. Он проповедовал добрую весть о мире. Он рассказывал о мето­дах не­на­сильственного сопротивления, в то время как агенты сек­рет­ной службы по телефону угрожали ему расправой. Были дни, ког­да агенты окружали его церковь с тем, чтобы не пускать при­хожан на богослужение.

9 октября все напряженно ожидали, что власти предпри­мут решительные меры. Восточный Берлин праздно­вал сорок первую годовщину коммунистического правления. Лейп­цигские марши воспринимались руководством как провокация. В опаль­ный город были введены полицейские и армейские части. Лидер Восточной Германии Эрих Хоннекер отдал приказ стрелять по де­монстрантам. Над страной нависла угроза трагедии, подобной случившейся на площади Тяньанминь в Пекине. Лютеранский епископ Лейпцига предупредил о надвига­ющейся расправе. Боль­ницы готовились к приему раненых, церкви и концертные залы открыли двери на тот случай, если демонстрантам понадо­бится быстро найти укрытие.

Когда настало время для богослужения в церкви Св. Нико­лая, внутрь ворвались две тысячи коммунистов и заняли места прихожан. Тогда служители открыли двери на бельэтаж, кото­рым редко пользовались, и таким образом в храм про­ник­ли ты­сячи протестующих. Согласно сообщениям прессы, пово­рот­ным пунктом явилось само богослужение — члены комму­нис­тической партии, которые вошли в церковь с наме­рением сорвать службу, впервые вдруг осознали, что церковь действи­тель­но стре­мится к мирным переменам.

Никто не знает точно, почему той ночью военные не от­кры­­­ли огонь. Эгон Кренц, сменивший на короткое время Эриха Хон­некера, заявляет, что он лично приказал не стре­лять. Кое-кто говорит, что сам Михаил Горбачев позвонил Хонне­ке­ру, пре­­­дос­т­ерегая его от подобных шагов. Есть и такое мнение, что сол­­­­­­да­ты были просто сметены многоты­сячной толпой. Но все при­з­нают, что именно лейпцигские молит­венные собрания по­ло­жили нача­ло столь неожи­данным переменам. В конце кон­цов, 70 000 чело­век провели мирный марш в центре Лейпцига. В следующий поне­­дельник число демонстрантов составляло уже 120 000. Спу­стя­ неделю их стало 500 000 — почти все насе­ление Лейпцига.

В начале ноября в Германии состоялась крупнейшая демон­стра­ция. Почти миллион человек прошли мирным маршем по Восточному Берлину. Потерпев поражение, ушел в отставку Эрих Хоннекер. Полиция отказалась стре­лять по демонстрантам. В полночь 9 ноября произошло событие, о котором никто даже не смел молиться, — нена­вистная Берлинская стена больше не могла удерживать своих плен­ников. Восточные немцы устремились че­рез конт­роль­ные пункты мимо охранников, которые до этого всег­­­­­­­­­да выполняли приказ стрелять на поражение. Но ни одного вы­ст­­ре­­ла не прозвучал, в ту ночь, когда массы людей, мирно марши­­­ру­ю­­щих со свечами в руках, свергли авторитарное правительство.

Подобно тому, как порыв чистого ветра разгоняет отрав­лен­ный воздух, мирная революция распространилась по всему зем­ному шару. В 1989 году произошли мирные революции в десяти странах с общим населением в пол­мил­лиарда человек — в Поль­ше, Восточной Германии, Вен­г­рии, Чехословакии, Болгарии, Румы­нии, Албании, Югославии, Монголии и в Советском Союзе.

Продюсер и сценарист телекомпании Си-Эн-Эн Бад Билт­мен писал: “Мы, работники средств массовой инфор­мации, в изумле­нии наблюдали, как с грохотом рухнули стены тоталита­ризма. Но в своем стремлении поскорее осве­­тить сопро­вож­да­ющие это драматическое явление собы­тия мы упустили многое из того, что происходило за занавесом. Мы направляли свои ка­ме­ры на сотни тысяч людей, которые со свечами в руках мо­ли­лись за свободу, но совершенно упус­тили из виду транс­цен­дентное изме­рение, упустили духовное и религиозное зна­чение проис­ходивших событий. Мы смотрели, но не видели”.

Между тем не все упустили это измерение. Восточные нем­цы до сих пор вспоминают это событие как чудо. “Незави­си­мо от того, сдвинули ли наши молитвы горы или нет, они, несом­нен­­­но, объединили население Лейпцига, — писала восточно­германская газета. — Чтобы поверить в это, доста­точно было ус­лы­­­шать, как люди пели “Могучая крепость — наш Бог””. Спустя несколько недель после событий 9 октяб­ря, послуживших пово­ротной точкой в истории Вос­точной Европы, на одной из улиц Лейпцига появился огромный плакат: Wir danken Dir, Kirche (Мы благодарим тебя, Церковь).