Писатель Уокер Перси умер в мае 1990, не дожив двух недель до семидесяти четырех лет. Для многих христиан это было тяжелой утратой. Перси называли маяком веры, писателем, который умудрялся вызвать интерес общества к предметам, на которые люди обычно не обращают особого внимания.
Перси исполнилось сорок пять лет, когда он опубликовал свой первый роман “Любитель кино”. По образованию Перси был врачом. Его особенно привлекала психиатрия, но случилось так, что во время учебы он заболел туберкулезом. Возможно, он заразился, производя вскрытия трупов бездомных. Шел 1941 год. Друзей Перси призвали на военную службу и отправили в Европу. Он же был вынужден проводить свои дни в санатории на озере Саранак, что в штате Нью-Йорк. Неделю за неделей он видел лишь разносивших еду работников санатория, немногочисленных пациентов и изредка врача.
Пять лет жизни ушло на то, чтобы излечиться от туберкулеза. Все это время будущий писатель читал и размышлял о судьбах мира. Особенно неотступно перед ним вставал вопрос: как могло случиться, что Германия, цивилизованная и прогрессивная западная держава, внезапно превратилась в логово фашистских варваров? Перси обратился к философским трудам. Особенно вдумчиво он изучил работы экзистенционалистов. Ответ на свои жгучие вопросы он нашел, однако, в книгах Сьерена Кьеркегора, грустного датчанина, который один из первых возвысил голос против германского рационализма.
Кьеркегор писал: “Гегель рассказал о мире все, кроме одного: что значит, быть человеком, жить и умереть”. Постепенно к Перси пришло осознание того, что, по его собственным словам, “как ученый я очень много знал о человеке, но, по сути дела, не имел ни малейшего представления, что же есть человек”. То есть, хотя научные методы исследования дали возможность тщательнейшим образом исследовать человека как организм в окружающей его среде, в процессе этого исследования как-то утратилось видение человека как отдельной личности в мире. Современному человеку удалось далеко продвинулся в своих стремлениях постичь многоликий мир. Лишь в одном, самом важном, не было никакого прогресса — в сферах нравственной и духовной.
Ницше, а затем Гитлер просто довели научный метод до его логического завершения: если человек представляет собой лишь плод очередного генетического скрещивания, как может он претендовать на такие неповторимые качества, как разум, свобода, “неотъемлемые права” и человеческое достоинство? На каком, в сущности, основании мы должны считать каждого человека самоценным, если в нем нет трансцендентных сущностей? Перси натолкнулся на ту же проблему, о которой за много лет до него писал Достоевский: “Если Бога нет, то все дозволено”.
Закончилась война, союзники победили. Америка погрузилась в дремотное и уютное состояние провинциального потребительства эпохи Эйзенхауера. В жизни Уокера Перси также произошли важные перемены: он женился, а через некоторое время обратился в католичество. В семье родились дети. И все же ему не давал покоя фундаментальный вопрос: “Что такое человек?” Примечательно, что он так и не стал врачом - практиком. Следующее десятилетие Перси посвятил работе над глубокими философскими статьями для таких журналов, как “Thoughts, Philosophy and Phenomenological Research” и “Partisan Review”. В центре всех его работ была проблема смысла жизни. В таких стихийных движениях, как битники и ранние хиппи, Перси видел симптомы отчуждения современного гуманизма. На горизонте общественной и философской мысли не было ничего такого, что способно было бы заменить христианское понимание человека как сотворенного по образу Божиему индивидуума, который, однако, пал и нуждается в искуплении.
Статьи Перси привлекали внимание. Многие из них вошли в сборник “Послание в бутылке”. Но Перси искал возможность выразить свои идеи о духовной бездомности человека более широкой аудитории. И он обратился к художественной литературе.
На роман “Любитель кино” в прессе появилось несколько одобрительных рецензий, но он не привлек особого внимания, пока не получил национальной премии за лучшую книгу 1961 года, победив такие бестселлеры, как “Уловка-
Перси писал медленно. За тридцать шесть лет из-под его пера вышло всего шесть романов. Действие романа “Ланселот” происходит в наши дни, однако он пронизан аллюзиями на легенду о короле Артуре. О докторе Томасе Морре (вновь дань уважения Англии) повествуют “Любовь в развалинах” и “Синдром Танатоса”. У “Последнего джентльмена” и “Второго пришествия” также один и тот же главный герой — Уилл Баррет. Романы Перси называли апокалиптическими. Действительно, даже в самих названиях содержится намек на упадок и обреченность. Книги Перси называли также “романами болезни”. Это более точное определение, поскольку типичный его герой — это не имеющий покоя в душе, лишенный корней скиталец. Чтение романов Перси требует некоторого искусства, определенной подготовки, точно так же, как этого требует изучение данных медицинских диагнозов, поставленных нашему больному веку. В “Любителе кино” Перси цитирует Кьеркегора: “Для отчаяния характерно именно это: оно и не подозревает, что является отчаянием”.
В романах видны и автобиографические элементы, особенно в тех из них, где главным героем является Уилл Баррет. Перси вырос в Бирмингеме, штат Алабама, в новом доме рядом с площадкой для игры в гольф. Это очень похоже на детство Баррета. Еще одна сходная черта: всю жизнь Баррета гнетет самоубийство его отца. Перси было одиннадцать лет, когда его отец лишил себя жизни.
Было бы неверным представлять прозу Перси как заведомую авторскую пропаганду полюбившихся идей собственных философских взглядов. Его романы оценивались по самым высоким литературным стандартам, и он был заслуженно признан одним из ведущих писателей Америки. С другой стороны, сам Перси называл свою прозу “диагностической”. “С обществом происходит что-то неладное, — писал он, — и одна из задач писателя состоит в том, чтобы выявить носителя болезни и дать ей название”.
Рискуя своей репутацией в литературных кругах, Перси продолжал писать философские эссе, уточняя и развивая поставленный им обществу диагноз. В своей живой и остроумной книге “Затерянные в космосе” Перси обрушивается на “мыльные оперы,” генетические эксперименты Фила Донахью, порнографию и псевдонауку. Ее название отражает одну из излюбленных тем Перси: человек — сирота, затерянный в космосе. Эта книга шутливо обещает сообщить читателю, помимо всего прочего, “как выжить в космосе, о котором вы знаете, все больше и больше, все меньше и меньше при этом зная о себе, — несмотря на 10 000 книг о том, как помочь самому себе, 100 000 психотерапевтов и 100 миллионов христиан-фундаменталистов”. Современный человек напоминает изгнанника, заброшенного на пустынный остров. Он пытается разобрать то, что написано в записке, найденной в выброшенной на берег бутылке. Можно его сравнить и с томящимся в одиночной камере узником, который пытается найти смысл нацарапанного на стене зашифрованного послания. Перси надеялся, что ему известен этот смысл, верил, что эти послания — отголоски истинного христианства.
Перси считал страшной угрозой современному миру технократов и ученых, объявивших себя властителями и господами. Они пытаются внушить нам, что все проблемы человека уже решены, однако мы наблюдаем прямо противоположное. Мы видим, как впадают в отчаяние и отчужденность молодые, вполне удачливые с виду люди, как эта черная бездна затягивает благополучных жителей зажиточных пригородов, как она проявляется в буржуазной культуре. В таком мире художник должен выполнять функции канарейки — в свое время канареек брали с собой в забои шахтеры, поскольку они первыми чувствуют присутствие в воздухе ядовитых газов. Уокер Перси явственно ощущал присутствие некоего смертоносного веяния в атмосфере современной общественной жизни.
Перси, будучи писателем и ученым, видимо, именно поэтому с подозрением относился к громким обещаниям технократической цивилизации. Поставленный в его произведениях диагноз квинтэссенции идей Джорджа Оруэлла и Жака Эллала. Его одиозные герои, нацисты и коммунисты, проводя свои утопические эксперименты, намеревались создать новое общество, новый вид человека. Пытаясь создать совершенного человека, подобного ангелу, они, однако, создали совершенно чудовищные системы. Эгоистичный американский материализм, как полагал Перси, хотя и не так откровенен, но не менее опасен, ибо он оставляет без ответа самые насущные вопросы бытия и смысла жизни. “Если первым моим интеллектуальным открытием была красота научного метода, то вторым, безусловно, — открытие крайне затруднительного положения, в котором оказался человек в том самом мире, который он преобразовал с помощью науки,” — утверждал Перси.
Уокер Перси прекрасно осознавал, какой вызов он бросает обществу, когда предлагал следующую картину: “В наши дни пишущий романы христианин подобен человеку, который нашел сокровище на чердаке старого дома, жильцы которого давно переехали в пригороды и слышать не хотят ни об этом старом доме, ни о том, что было в нем”. Как ни странно, блистательному писателю Перси все же удалось расшевелить и привлечь внимание тех людей, к которым он, в сущности, обращался. “Назовите во всем литературном мире Америки имя писателя, который обладает столь же притягательной силой, как Уокер Перси,” — писал о нем журнал “Таймс”.
Зачем читать Уокера Перси? В сущности, вопрос можно сформулировать точнее: “Зачем пытаться понять двадцатый век?” Даже самые недоброжелательные критики Перси вынуждены признать его талант диагноста, хотя они и отвергают прописанное им старомодное лекарство. Перси говорил и об этом. Он ставил вопрос так: “А может быть, абсурдность иудео-христианства есть, в сущности, лишь указатель на абсурдность нашего века?”
No comments:
Post a Comment